Выскочить из ловушки
— Андрей Ильич, у вас есть собственная «Школа аналитики». Кто туда ходит? Стал ли кто-то из слушателей аналитиком? И что ещё нужно, кроме слушания лекций, чтобы разбираться в окружающем мире?
— «Школа аналитики Фурсова» функционирует третий год. В основном, слушатели — студенты Московского гуманитарного университета, но занятия могут посещать все желающие, надо только заранее зарегистрироваться на сайте Научного студенческого общества МосГУ. В «Школу» раз в месяц приходят люди разного возраста, в основном молодёжь, но есть и те, кому и за 40, и за 50.
Можно ли стать аналитиком, прослушав курс? Конечно, нет. «Школа» не готовит аналитиков, она учит основам анализа на конкретных примерах из истории и современности. Главная задача — сформировать у слушателя реальную картину мира, объяснив скрытые шифры эпохи, тенденции её развития. Слушатели должны много читать — текущей информации, научных работ, художественной литературы, которая будит воображение. В рекомендуемом списке такие писатели, как Иван ЕФРЕМОВ, Олег МАРКЕЕВ, Александр ГЕРА, Алексей КОЛЕНТЬЕВ, Сергей АНИСИМОВ и многие другие. Рекомендуются также различные сайты на русском и иностранных языках.
Разумеется, и читать — мало, надо постоянно осмысливать прочитанное, соотнося его с реальностью. И конечно же, нужно читать специальную литературу по стратегической, аналитической и другим видам разведки. Необходимо также критическое освоение западной ветви европейской интеллектуальной традиции.
— Насколько сегодняшнее образование благоприятно для развития аналитических способностей?
— Начать с того, что нынешнее образование находится в полуразрушенном состоянии. ЕГЭ и Болонская система не готовят творцов и аналитиков, они готовят «квалифицированных потребителей», не склонных к анализу реальности, тем более критическому. Но надо быть вопрекистами, заниматься самообразованием и выжимать всё возможное из того лучшего, что сохранилось. Очень важно найти учителя — настоящего Учителя.
Мне очень повезло. Моим учителем был мало публиковавшийся, но блестящий учёный Владимир Васильевич КРЫЛОВ. Думаю, он будет среди тех немногих, кем Россия станет отчитываться за вторую половину XX века. О своём учителе я написал книгу — «Ещё один очарованный странник (О Владимире Васильевиче Крылове на фоне позднекоммунистического общества и в интерьере социопрофессиональной организации советской науки)». Крылов был настоящий мастер, без его школы я никогда бы не стал тем, кем стал.
— Как-то встретила такую оценку специалистов советского времени: мол, в наших академических институтах где-нибудь за распитием чая можно было услышать такие аналитические обзоры, какие на Западе готовили целые центры. А каково экспертное сообщество России сейчас?
— Трудно оценивать всё сообщество, моя оценка будет в большей степени импрессионистской, и «импрессионизм» этот очень невесёлый.
Вернувшийся в Россию в конце 1990-х годов Александр Александрович ЗИНОВЬЕВ, с которым я дружил, как-то заметил, что уезжал из страны, где в курилке можно было обсуждать массу интересных проблем на самом высоком уровне, а вернулся на интеллектуальную помойку. Сказано довольно жёстко, но в целом справедливо.
С 1990-х годов в страну хлынул мутный поток устаревших западных теорий в области социологии, политологии, экономике. Это утильсырьё приобрело среди определённой публики высокий статус в силу его западного происхождения и подкреплённости грантами и прочими формами материального поощрения. На этой основе у нас за последнюю четверть века сформировался целый сегмент компрадорско-колониальной по своей сути науки, выражающий интересы компрадорско-олигархического капитала и паразитирующий на реальной науке так же, как этот капитал паразитирует на реальной экономике России.
Особенно это видно по политологии, где есть целый ряд теорий, связанных с отрицанием необходимости государственного суверенитета. Это модный тренд в западной политологии и глобалистике — мол, мы живём в эпоху взаимопроникновения, взаимозависимости, и суверенитет устарел. Но совершенно понятно, кого не устраивает чей-то государственный суверенитет. То же самое — идея, что эпоха больших государств уходит в прошлое. Вот была Югославия — надо её раздробить на части, тем более что народ там разный живёт. Время от времени возникают разговоры, что территорию России от Урала до Дальнего Востока нужно отдать международному сообществу... И люди, которые продвигают эти идеи, работают на эти корпорации либо в качестве тех, кого Ленин называл «полезные идиоты», либо в качестве идеологических диверсантов.
— Но это ведь не характеристика всего экспертного сообщества?
— Конечно же, нет; я говорю об определённой тенденции, представляющей научную и идейно-информационную угрозу. У нас немало экспертов и экспертных групп, вполне профессиональных и ориентированных на государственно-национальные интересы России. Они стали значительно активнее в последние год-два, когда ужесточилось противостояние России и Запада, и многие из тех, кто находился в тени и имел ограниченный доступ к средствам массовой информации, резко расширили свои возможности.
— А насколько эти специалисты востребованы людьми, принимающими решения? Вот вас приглашают на Селигер, на телевидение, но сами-то госуправленцы вас слышат?
— Трудно сказать. Иногда в официальных выступлениях я встречаю формулировки, которые использую только я и никто другой. Однако у восприятия любых идей есть серьёзный ограничитель — классовые интересы воспринимающего. Нередко это становится непреодолимым барьером в понимании реальности и восприятии чужих идей госчиновниками. Впрочем, моя задача заключается не в том, чтобы именно они меня услышали. Я не пропагандист, не политтехнолог, а учёный, аналитик, преподаватель. Моя задача — создание реальной картины прошлого и настоящего и прогнозирование будущего. Пользуются этим высокопоставленные лица — хорошо; не пользуются — это живёт само по себе, потому что вброшенная в информационное пространство концепция, даже фраза живут своей жизнью и когда-то сработают.
— Сейчас много говорят об информационных фильтрах, которые создают ту или иную среду. Но мы сами ещё в большей степени склонны создавать себе комфортную среду, смотреть и слушать только то, с чем согласны. А если кто-то говорит вещи, которые нам не нравятся, мы и слушать не станем. Как выбраться из-под влияния того или иного однонаправленного воздействия?
— Безусловно, нужно жить в информационном мире, не заслоняясь от него. Заслон — это пораженческая стратегия. Почему многие советские люди купились на пропаганду перестроечной шпаны? Мол, придёт рынок, демократия, капитализм — и будет всем хорошо. Потому что их приучили к определённой информации, которую они уже перестали воспринимать, и правдой показалась та ложь, которую они впервые услышали.
Не заслоняясь от информационного потока, надо всегда понимать важную вещь: кому выгодно. Всё время задавать себе этот вопрос. Кому выгодно говорить, что Сибирь была колонией России? Понять это — а потом уже проверять факты.
Нельзя убегать от судьбы: она тебя рано или поздно догонит, причём в самый неудобный для тебя момент; судьбу надо встречать в лоб. То же самое с информацией.
Тем, кто хочет разобраться, можно посоветовать одно: думать. Какой бы изощрённой ни была пропаганда, она обязательно проколется в деталях.
Далее по ссылке: sibforum.sfu-kras.ru/node/643
